Пасхальные дни вдали от дома: Христос воскресе, нет, Христос анести!

"Ты знаешь, что происходит с людьми, которые видят то, чего не видят другие?
-Знаю. Они попадают в Национальную галерею."
"31 июня".

Я очень долго пишу эту Пасхальную главу. Так долго, что за это время наступает уже день Жен-Мироносиц. Моя первая Пасхальная служба в этом году. Когда каждая поездка в церковь- это маленький подвиг, воскресная литургия перестает быть рутиной, а превращается в настоящее радостное событие. Маленькую, малую Пасху.

"Какая у вас религия на Украине?" Спрашивает меня наш профессор. "Такая же как у Вас, профессор". Да, правосланый, по английски - это greek ortodox. В отличие от ортодоксальных Евреев.

В  сам день Пасхи на мое утреннее Пасхальное приветствие: "Христос воскресе!" дочь, вместо того, чтобы ответить, возразила: "Нет, Христос анести!". Дети они всегда правы. Таки да, этом году "Христос анести" как нельзя более актуально. 

Мы звоним в дверь роскошного трехэтажного дома, и нам открывает сам профессор. Еще неделю назад он пригласил всех на шашлыки в честь "греческой Пасхи" (greek Easter). Почему же греческой? Возмущаются мои сотрудники Болгары. Это и наша Пасха! И наша, твердят румыны. И наша, твердит православный араб из Израиля. И наша... Но "Христос анести" таки прежде всего. Профессор впечатлен. Представляю, как бы он впечатлился, если бы услышал это лично от Ани.

Здесь собрались все, и те, у кого Пасха сегодня, и те, у кого она была на прошлой неделе, и мусульмане и те, кто вовсе ни во что не верит. Можно только догадываться, во что верит сам профессор, но он неизменно собирает всех вместе два раза в году: на Рождество и на Пасху, отдавая дань европейской христианской культуре. И, хотя сильно вспоминается "Пасхальный крестный ход" Солженицына, некоторые здесь еще помнят о том, что Он воскрес. Помнят, например, цветы у меня в саду. Которые вдруг расцвели. Помнит солнце, которое светит очень ярко, даже не верится, что я в Лондоне.

Хотя, вроде бы, местная Пасха была на неделю раньше, чем наша, но тогда шел дождь. Кажется. Точно не знаю, потому что в это время я улетела. Как и все остальные. У меня правда было впечатление, что накануне Пасхи из Лондона улетают все, причем все именно из Гатвика. не возможно представить, что есть еще не менее огромный Хитроу, а также Лутон, Стэнстэд и тот единственный, в котором я не была - Лондон Сити. Неужели там тоже такие толпы  и очереди на секьюрити контроль были? наверняка. Вероятно, все эти толпы как раз и привезли с собой немного тепла и солнца.

Вторая неделя после Пасхи заканчивается весьма знаменательно - лекция профессора, что случается достаточно редко. После этого - завтрак в саду с коллегами, в одном из шикарных "профессорских" домов. Наши "грантовые квартиры не перестают меня удивлять.

Пригласила меня Регина. Здесь все удивляются, на каком это языке мы общаемся. И как это мы вообще вдруг нашли друг друга. Она Литвы, я из Украины. Тысячу раз приходится им объяснять, что мы родились в одной стране, которая называлась СССР. "Но ведь страны такой больше нет", - смеются они. "Но мы-то есть". Возражаем мы, вторя Кустурице, который говорит, что он из Югославии. Да, у нас слишком много общего. Мы читали одни и те же книги и смотрели одни и те же мультики. Мы непобедимы. За 30 лет со дня нашего рождения нам пришлось пережить слишком много и при этом выжить. Регине повезло больше, ей с ее европейским  не нужно получать визы. А я четвертый раз за последние 10 месяцев!!! сдала паспорт в очередное консульство, теперь греческое. Ну как так можно жить? Оказывается можно. Мы неистребимы. Мы "ни секунды без драки, верим в жизнь и смерть". Рожденные в СССР. Идем пешком в центр Лондона.

Вот он, наконец-то вблизи. Впервые за 10 месяцев в Англии. Биг Бэн.

Так тепло, что можно просто сидеть на траве. И показывать языки, когда я пытаюсь фотографировать. Эх, ну совсем как малые дети, Регина и болгарин Борис.

Серьезное фото с Биг Бэном, так чтобы все прослезились. Вы прослезились?

По дороге у нас парк с замечательными скучающими по Бузюке уточками.

Видимо, опять же, повинуясь какому-то великоимперскому порыву, веду Сарию на импрессинистов. На выставку в Национальной галерее, посвященную человеку, который изобрел импрессионизм. Я не могу сосредоточиться на картинах, потому что меня поражает эта открывшаяся передо мной страница истории искусства. Если бы не французский предприниматель Поль Дюран-Рюэль и его сыновья, то импрессионизма бы не было. Мы бы ничего не знали о Моне, Мане, Дега... Он попросту "Изобрел импрессионизм". Выставка так и называется "The man, who invented impressionism". Он покупал картины, устраивал выставки. Он увидел то, чего не видели другие. И поддержал. И теперь у нас есть Моне, Мане, Дега.
Только что у нас была великолепная лекция, прочитанная человеком, который изобрел медицину плода. Он собирает молодых врачей со всего мира и заставляет их работать над научными проектами. Лет через двести, думаю я, в одном из Лондонских музеев откроется выставка. И она будет называться "Профессор Николаидес. Человек, который медицину плода". Надеюсь, там найдется место для какой-нибудь моей "картины"...
Сария в полном, просто неописуемом восторге. Она никогда не видела не то что импрессионистов, а вообще картины, написанные маслом. Для завершения обмена культурным опытом она ведет меня в арабский ресторан. Еда там, мягко скажу, специфическая, но кальян хороший.

Обмен культурным опытом состоялся. Правда, теперь мне нужно найти в Лондоне украинский ресторан и показать ей все-таки, что такое нормальная еда.